Архангельское
Здесь выделывались сукно и шелк, выполнялись заказы на орденские ленты. Прекрасно оборудованная фабрика с лихвой обеспечивала нужды княжеской семьи, лучшие ткани поставлялись ко двору, продавались на ярмарках в Петербурге и Нижнем Новгороде. Шторы, покрывала, всяческие подушечки получались у купавинских мастериц не хуже европейских. Так, над пунцовой шалью для княгини Татьяны Васильевны две ткачихи трудились почти год, создав настоящий шедевр прикладного искусства, который можно увидеть в музее-усадьбе «Архангельское».
Из-за тяжелых условий труда на купавинской фабрике, где работало 1400 человек, постоянно возникали волнения. В отличие от городских рабочих крепостные ткачи требовали не повышения зарплаты или уменьшения рабочего дня, а «отпуска на волю». При Николае Борисовиче получить свободу не удалось никому, зато после его смерти некоторые рабочие были за ненадобностью отпущены. Вместе со старым князем в прошлое ушли многие из созданных им предприятий.
В 1831 году молодой князь Юсупов потребовал приостановить в Архангельском все ненужные работы, оставив только лишь полезные. «Живописное заведение» таковым не признали, и оно, как не приносящее доход, было ликвидировано. Удивительно, что буквально издыхавший фаянсовый завод вошел в число полезных и остался у Ламбера еще на 7 лет. Может быть, аренду и продлили бы, но француз скоропостижно умер. Заводом около 4 лет владела его вдова, но управлял им по-прежнему давний компаньон покойного, московский купец Ромарино.
Потомки Юсупова не нуждались и в художниках. После ликвидации мастерской двенадцать живописцев получили вольные, пятеро остались крепостными, хотя и обрели право работать на других заводах, троих оставили в усадьбе, переведя в дворовые, а семерых отправили в Москву для обучения… музыке. Таким образом, после смерти Николая Борисовича на фаянсовом заводе в Архангельском трудились большей частью вольнонаемные рабочие, но через 4 года и они, закинув за плечи котомки, вышли на московский тракт, чтобы искать новую работу.