Бахчисарай
Встреча с памятниками Античности оказалась не такой романтичной, как ожидал поэт: «Думал, здесь я увижу развалины Митридатова гроба, здесь увижу я следы Пантикапея. Однако на ближней горе посредине кладбища увидел я груду камней, утесов, грубо высеченных. Заметил я несколько ступеней, дело рук человеческих. Гроб ли это, древнее ли основание башни, не знаю. За несколько верст остановились мы на Золотом холме. Ряды камней, ров, почти сравнявшийся с землей. Вот все, что осталось от старого города».
На территории Пантикапейского городища путешественники осмотрели башню, остатки стен, фундаменты жилых построек. В настоящее время не сохранились даже те ничтожные остатки. Жители Керчи по разрешению городских властей использовали камни-реликты для строительства домов. Известен факт, что археологам приходилось разбирать стены античной крепости для поставки материала на сооружение керченского порта.
Старый базар в Керчи и гора Митридат (на заднем плане). Литография XIX века
Не случайно в записках Пушкина нет ни слова о Керчи, которая тогда представляла собой пыльный поселок на две улицы. Немногочисленные обитатели городка собирались на базарной площади, где перед лавками сушилась и коптилась рыба, а жители буквально пинали ногами «порфирные обломки» древних статуй. Столь жалкое зрелище совсем не соответствовало описаниям величественного города, каким его представляли античные историки.
Набережная в Феодосии. Литография, 1830
Вместе с тем письма передают интересную информацию о «каком-то французе, присланном из Петербурга для разысканий. Но ему не достает ни денег, ни сведений, как у нас обыкновенно водится». Речь шла о безвестном тогда археологе Поле Дюбрюксе, которому удалось изыскать средства и заново открыть людям «драгоценное, скрытое под землей, насыпанной веками». Поэт ошибался, говоря о том, что француза направили из столицы. К моменту заочного знакомства с Пушкиным Дюбрюкс уже девять лет по собственной инициативе работал в Керчи, делая зарисовки, схемы, записывая и систематизируя свои наблюдения.