Пекин
Вкусные запахи привлекали внимание того, кому предназначались вещи, и он нисходил к людям, воплощаясь в свой бумажный портрет. После церемониала бог взлетал на небеса, в чем ему помогали люди, поджигая изображение и деньги под оглушительный треск хлопушек.
После смерти отца власть в роду переходила к старшему из братьев, вынужденному носить неблагозвучный титул сын могилы (кит. чжунцзы). Взвалив на плечи изрядную долю ответственности, он получал право распоряжаться судьбами членов семейства. Однако истинными руководителями оставались предки; их всесильная воля всегда считалась законом. Давно умершие, хотя и не забытые, они продолжали жить в семье, властвуя над родственниками, которые помнили их только по именам. Душа в загробном мире не могла существовать без пищи. Обязанность кормить ее брали на себя члены семьи, старавшиеся дать духу не только все необходимое, но и то, что он попросит. Заброшенный, голодный, лишенный почета и внимания дух становился злым и мог навлечь на потомков беды.
Даже сытые и довольные, усопшие требовали многого. В китайских хрониках зафиксированы случаи, когда взрослые дети «по просьбе» мертвых родителей добровольно продавались в рабство. В 1982 году крестьянка из отдаленной провинции Сычуань принесла в жертву духам трех своих малышей. В одной из общин Гуанси-Чжуанского автономного района умершим родственникам было принесено в жертву 120 буйволов. В провинции Шаньдун заботливый сын отрезал кусок своего тела, поджарил мясо и вытопил жир, чтобы смазать болезненный нарыв у матери. Женщина выздоровела, а молодой человек, демонстрируя родственникам огромный шрам, рассказывал, как делал все это по совету отца, с которым часто общался во сне. Выполняя сложный ритуал почитания душ, китайцы рассчитывали на участие предков, все же помня, что они не способны оказать быструю и непосредственную помощь. Решая конкретный вопрос, человек молился не табличкам, а статуям. Впрочем, безмолвные идолы отвечали посетителям даосских храмов не лично, а через посредников, или жрецов-прорицателей, способных истолковать волю богов.
Еще в эпоху Инь китайцы вверяли судьбу гадателям, которые общались с духами посредством магических формул, начертанных на костях крупного рогатого скота или черепашьем панцире.