Потсдам
Однако попытки превратить сына в собственное подобие неожиданно увенчались успехом: надев мундир буквально после пеленок, в 5 лет Фридрих знал ружейные приемы, в 14 был капитаном, через год – майором, а к 17 дослужился до полковника. «Утром молитва, затем маршировка и книжное учение; в воскресение кронпринц во главе своего взвода шагал в церковь» – так проходили дни наследника прусского престола. Впрочем, королевское воспитание не было столь однообразным. Кроме военного дела, принцу преподавались основы органной игры, теория музыки, французский язык, которым он владел не хуже, чем немецким.
Жизнь в Берлине, где бесконечные парады и смотры завершались собраниями в «табачной коллегии», казалась молодому принцу слишком скучной. В 1730 году терпению пришел конец; он решил бежать из страны, что повлекло за собой арест и заключение в Кюстринской крепости. Предъявленное вскоре обвинение в государственной измене вряд ли угрожало наследнику казнью, хотя расстаться со свободой и лишиться некоторых материальных благ все же пришлось. Фридрих надолго распрощался со своим полком, жил без роскошной обстановки, экипажей и 4 тысяч любимых книг, слуги были частью распущены, а некоторые наказаны.
Спустя три года принцу пришлось исполнить волю отца, женившись на Елизавете-Кристине, которую он звал «белокурой, голубоглазой особой, с нескладной фигурой, почернелыми зубами и лицом, не обещающим особенного ума». Политический брак оказался бесплодным и несчастным для обоих супругов: не испытывая друг к другу теплых чувств, они до конца жизни оставались чужими.
В том же году король впервые взял сына в поход. Война Австрии и Пруссии против Франции с переменным успехом длилась много лет и могла бы считаться событием рядовым, если бы в ней не принимал участия Фридрих. Атмосфера военного лагеря – обеды в палатке командующего, грохот пушек, конский топот и скрежет сабель в сражениях – подействовала на Фридриха опьяняюще. Его захватила романтическая сторона войны, что не помешало обнаружить в себе скрытые ранее черты характера, например смелость: завывание пролетающих мимо ядер, взрывы, кровь, постоянное чувство близкой смерти не вызывали у него ни малейшей дрожи.