Вена
Иногда формальное решение, навеянное образами бывшей имперской столицы, переходит в торжественное, порой доходящее до того, что здание походит на театральную декорацию. Здесь никого не удивит дворцовый зал со старинными паркетом и потолком, заполненный ультрасовременной техникой, пластиком, хромированной сталью и прочими атрибутами авангарда конца XX века. Именно таким – очень светлым, просторным и минималистским – выглядит интерьер Нейропсихиатрического института в бывшем дворце Штаремберга. В целом он выглядит ирреальным и довольно странным, хотя необычность в какой-то мере объясняет тот факт, что его создатель, австрийский архитектор Герман Чех, нашел свое призвание в оформлении кафе. В то же время за авангардным фасадом вполне могут скрываться любовно воссозданные детали венской классики эпохи Франца-Иосифа. Так чаще всего получалось у Ганса Холляйна, автора отделки зала Австрийского туристического агентства, где в живописное оформление входят позолоченные изображения пальм, обломков античных храмов, восточных беседок в саду и птичьих чучел. Занимая далеко не последнее место в западноевропейском зодчестве 1970-х годов, этот мастер увлекался смешением стилей, утверждая, что его творчество не имеет ничего общего с эклектикой. Бесстилевые работы Холляйна в действительности являются продолжением давней венской традиции, отмеченной вниманием к выразительным архитектурным деталям и мастерскому их исполнению. Будучи самыми венскими из всех австрийских зодчих, эти художники не знали формального самоограничения, жестких правил, запретов, не поддерживали слепо крайние идеи современных течений. В их произведениях, где элитарность органично сосуществует с рациональным подходом, воплощены слова одного из художественных критиков, определившего австрийскую архитектуру как «подражание и проникновение, отождествление и сомнение, смещение и превращение».
Стеклянный дом Хаас на Грабене
В то время когда другие европейские архитекторы искали новые пути усиления выразительности, пытаясь хоть немного расширить рамки канонических стилей, их коллеги-австрийцы уже нашли себя в хаотичном порядке, определявшем критерии местной художественной школы.